Шрифт:
Закладка:
Кроме того, табак не всегда ассоциировался с рабским трудом, и многие белые семьи в Чесапике, не владеющие рабами, продолжали выращивать его на протяжении всего XVIII века и далее. Следовательно, рабы в Чесапике жили в мире, окруженном белыми. Ни в одном графстве Вирджинии не было большинства чернокожих. Даже в тех графствах Вирджинии, где было больше всего рабов, по меньшей мере четверть домохозяйств вообще не владели рабами.4
Рабство в Лоукантри было иным. Более 80 % рабов в Южной Каролине жили на крупных плантациях, где было двадцать и более рабов. Лишь незначительная часть - 7 % - жила на небольших плантациях, где было менее десяти рабов. В отличие от табака, выращивание риса требовало больших плантаций: две трети плантаций в Южной Каролине превышали пятьсот акров. Производство риса было более трудоемким, чем выращивание табака. Один из наблюдателей Лоукантри в 1775 году отметил, что "труд, необходимый для выращивания [риса], подходит только для рабов, и я думаю, что это самая тяжелая работа, которую я видел".5 В отличие от табака, рис не истощает почву, а необходимость попеременно затапливать и осушать рисовые поля приливными водами означала, что плантации Лоукаунтри обязательно располагались вблизи устьев рек. Следовательно, у рабов и их потомков в Южной Каролине было больше шансов оставаться на одной плантации в течение длительного времени, чем в Виргинии. К тому же вокруг них было меньше белых, чем в Чесапике. К 1790 году одиннадцать из восемнадцати сельских приходов каролинской Лоукантри были более чем на 80 % черными.
Были и другие различия. Чесапикские плантации были гораздо более диверсифицированы, чем каролинские, многие из них выращивали пшеницу и другие продукты питания в дополнение к табаку. Более того, в течение десятилетий, предшествовавших революции, все больше плантаций в Вирджинии, например вашингтонская Маунт-Вернон, начали заменять табак пшеницей. Распространение пшеницы изменило характер навыков, необходимых рабам Чесапика. Они должны были научиться пахать и ухаживать за волами и лошадьми, что, в свою очередь, требовало выращивания сена и других кормов, а также удобрения земли.
К концу XVIII века пшеничные плантации в Вирджинии и Мэриленде превратились в высокоорганизованные предприятия, где рабы выполняли множество специализированных работ. Выращивая пшеницу вместо табака, плантаторы стали называть себя "фермерами", а их рабы стали не рабочими на плантациях, а сельскохозяйственными рабочими. Поскольку более диверсифицированное сельское хозяйство требовало меньше рабочей силы, многие фермеры Чесапика стали нанимать своих рабов. Эта практика, в свою очередь, навела некоторых жителей Верхнего Юга на мысль, что рабство со временем может быть заменено наемным трудом.6
Чесапикские рабы также занимались гораздо более разнообразными ремеслами, чем их собратья на глубоком Юге. Британский путешественник Исаак Уэлд отмечал, что ведущие плантаторы Чесапика "имеют почти все, что только можно пожелать, в своих поместьях. Среди их рабов можно найти портных, сапожников, плотников, кузнецов, токарей, колесников, ткачей, кожевников и т. д.".7 В то время как рабы из Вирджинии, как правило, обеспечивали многие потребности своих плантаций, на глубоком Юге ситуация была иной. Рис был более прибыльной культурой, чем табак; на протяжении XVIII века прибыль от риса составляла от половины до двух третей годовой стоимости экспорта Южной Каролины.8 Как следствие, немногие плантации Южной Каролины были готовы пожертвовать производством риса ради диверсификации и производства других товаров, в том числе провизии. В 1774 году управляющий двух плантаций Лоукаунтри предостерег их владельцев от посадки кукурузы для обеспечения плантаций продовольствием. "Если там будет выращиваться больше кукурузы, чем обычно, то, следовательно, должно быть посажено меньше риса, а последний является самым прибыльным зерном". Вместо этого управляющий настоятельно рекомендовал закупать кукурузу в сельской местности.9
Возможно, самым важным различием между рабами двух регионов были разные способы производства рабов в этих двух обществах. Накануне революции более 90 % рабов Вирджинии были уроженцами Америки и усвоили многое из англо-американской культуры, включая английский язык. Для обеспечения себя рабами Вирджиния полагалась на плодовитость большого числа своих уроженок-рабынь, которые по численности сравнялись с мужчинами; к моменту революции Вирджиния прекратила импорт рабов и больше никогда его не возобновляла.
Напротив, только 65% рабов Южной Каролины были уроженцами страны; более трети родились в Африке. В течение нескольких десятилетий после революции Южная Каролина продолжала импортировать рабов, ввезла до семидесяти тысяч, некоторые из Вест-Индии, большинство - из Африки. Действительно, Южная Каролина импортировала больше рабов, чем любая другая колония на североамериканском материке. Поскольку большинство рабов, привезенных в Южную Каролину из Африки, были взрослыми мужчинами, естественный рост численности рабов в колонии и штате был замедлен - наличие большого числа женщин-работниц было ключом к естественному росту.
К тому времени, когда в 1808 году международная работорговля была законодательно запрещена, Южная Каролина импортировала в два раза больше рабов, чем Виргиния, хотя ее двухсоттысячное рабское население было лишь вдвое меньше, чем в Виргинии. Большая зависимость Южной Каролины от импорта придала ее рабскому обществу и культуре африканский оттенок и характер, которого не было в той же степени в Чесапике. Большинство рабов в каролинской Лоукантри создали для себя самобытную культуру, включающую не только собственный гибридный афро-английский язык, гулла, но и собственные стили демонстрации личности, включая ношение бороды и украшений. На самом деле, повсюду в Америке чернокожие рабы вырабатывали свои собственные синкретические формы афроамериканской культуры - в музыке, религии, похоронах, юморе и развлечениях. Белым было особенно трудно понять танцы, пение и ликование, которые происходили на похоронах чернокожих; они были склонны отвергать эти практики как "праздничное сопровождение", не понимая, что это ритуальное празднование возвращения покойного "домой", в Африку.10
Характер основного продукта также обеспечивал рабам из Лоукаунтри-Каролины большую самостоятельность, чем их сородичам из Чесапика. Поскольку производство риса не требовало тщательного контроля, белые плантаторы стали полагаться на систему заданий. Давая рабам задания, они позволяли тем, кто работал быстро, иметь свободное время для выращивания собственного урожая или производства товаров для себя или на продажу. В 1796 году законодательное собрание Южной Каролины попыталось регулировать эту практику продажи и покупки рабами собственных
